Сказка. Медведь и лиса.

Жили-были медведь да лиса.
Жили-были медведь да лиса. У медведя в избушке, на чердаке, была припасена кадушка меду. 
Лиса узнала про мед и думает, как бы ей медком полакомиться? Да без последствий. А то у Михаила Потапыча лапа очень тяжелая.
Вот лисонька кума, думала, думала да и надумала.



Прибежала лиса к медведю, села под окошечко и причитает:

— Кум медведюшка, да ты не знаешь моего горюшка! 
— Что, кума, у тебя за горюшко? 
— Изба моя старая, худая, углы провалились, я, и печь истопить не смогла, печка развалилась. Пусти к себе переночевать. 
— Иди кума, ночуй, разве жалко.
Вот легли спать медведь с лисой. Лиса на печке, а медведь под печкой, на лавочке, сон охраняет, только не спится лисе. Лежит она, волнуется, да хвостом вертит. Как ей до меду липового добраться? Наконец медведь заснул, а лиса по лавочке — тук-тук хвостом. 



Медведь и спрашивает: Кума, посмотри, кто там стучит?

— А это за мной пришли куманек, на повой зовут. 
— Так сходи, кума, нельзя хорошим людям отказывать. 
Сделала лиса вид что ушла, а сама влезла на чердак и почала кадушку с медом. Наелась до отвала, воротилась, и спать легла.



 Утром медведь и спрашивает: кума, а кума, — как назвали-то?  Починочком.

— Хорошее имечко.
На другую ночь легли спать медведь с лисой. Лиса на печке и медведь на лавочке. Лиса снова тук-тук хвостом: 
— Кум Мишенька, опять меня на повой зовут. 
— Так сходи, кума, не ленись, днем отоспишься. 
Лиса опять влезла на чердак и до половины кадушку с медом опустошила. Опять воротилась и легла на печку. 
— Медведь утром и говорит: «Кума, а кума, как назвали-то»? 
— Половиночком. 
— Тоже хорошее имечко. 
На третью ночь всё повторилось - лиса тук-тук хвостом: 
— Опять Михаил Потапыч меня на повой зовут. 
— Кума, а кума, — говорит медведь, — ты долго не ходи, а завтра блины печь буду, а ты мне помогать должна. 
— Это хорошо, я блины люблю, быстро обернусь. 
А сама забралась на чердак и закончила кадушку с медом, все выскребла, и стенки облизала. Воротилась, а медведь уже на ногах, рано встал. 
— Кума, а кума, как назвали-то ребеночка? 
— Поскрёбышком. 
— Это имечко ещё лучше. Ну, давай лисонька теперь блины печь. 
Медведь блины печет, а лиса спрашивает: 
— Мед-то у тебя, кум, где? Без меда блины не вкусные, или тебе для любимой кумы меда жалко.
— Мне для тебя лисонька ни чего не жалко, на чердаке мед - то. 
Забрался медведь на чердак, а меду-то в кадушке нет — пустая кадушка. 



— Кто мед съел? — спрашивает. — Это ты, лиса, больше некому! 
— Нет, кум, я мед в глаза не видала. Да ты  его сам съел, а на меня наговариваешь! Не хорошо это.
Медведь думал, думал и придумал. 
— Ну, говорит, — давай проверим, кто съел. Ляжем на солнышке вверх брюхом. У кого мед вытопится — тот, значит, и съел. 



Легли они на солнышке. Медведя на солнышке растомило, он и  уснул. А лисе не спится. Страшно ей, а ну как мишка догадается. Глядь поглядь, а на животе у нее мед показался. Она его быстренько со своего живота соскребла и медведю на живот намазала.
А сама как закричит: Кум, а кум! Что это? Вот кто мед-то съел! Вот кто воришка, сам у себя украл, а на меня свернуть хотел. Не буду я больше с тобой жить, если прощения не попросишь.
Нечего медведю делать — повинился он.
Так до сих пор медведь и лиса и живут. Медведь работает, а лиса на его печке спит.